Небольшой спектакль по мотивам рассказа Константина Паустовского «Тёплый хлеб», сыгранный на Новой сцене Александринского театра в рамках фестиваля «Реверберация. Регионы», оставил приятное впечатление. Сюжет таков: деревенский мальчик Филька отказался делиться с конём куском хлеба с солью и ударил животное по губам. После этого тёплая зима в деревне сменилась лютым морозом — как проклятье за человеческую злобу, обиду беззащитного. Теперь Фильке нужно исправить своё злодеяние, иначе вся деревня погибнет.

Реквизита, равно как и костюмов, в спектакле нет. Есть отдельные элементы, например, шапка на главном герое и платок у бабки. На этом всё. Сначала такая задумка вызвала удивление. Стало интересно, как же это всё обыграется. Спустя несколько минут ответ был получен — с помощью звуков.

Несмотря на то что это не мюзикл (и песен там совсем нет), спектакль очень музыкальный. Он полнится протяжными и певучими звуками и конструкциями. Они множатся, повторяются время от времени в разных частях истории, нагнетая обстановку и указывая на кульминацию.

«Иди-иди, копай-копай… Бах-бах — и съеден».

Действующие лица имитируют завывание вьюги, топот копыт, ржание коня. Пожалуй, единственное, что расстроило, — почти все актёры были в толстых носках, без обуви. Это убрало из спектакля ещё один выразительный инструмент — возможность издавать звуки с помощью стоп. Исключение составил «конь»: он был в степ-обуви, чтобы воспроизводить топот копыт.

Напряжение постепенно угасает к концу. Спектакль заканчивается комическим приёмом. В сцене, когда мальчик исправляет оплошность и всё-таки делится хлебом, конь произносит первую и единственную реплику: «Вкусно». На этом постановка завершается, а после начинается обсуждение.

По пути в фойе, где должен был состояться разговор с актёрами, режиссёром и сценаристом, произошёл забавный диалог двух зрительниц:

— Сразу видно, кто режиссёр.

— И кто же?

— Тот, у кого меньше всего слов.

И правда. Актёр ключевой, но очень немногословной роли оказался режиссёром Дмитрием Радыгиным. Он играл коня.

Из разговора со сценаристкой Марией Новиковой стало понятно, что пьеса написана для инклюзивного театра. Написана так, как если бы создатели закрыли людям глаза и попытались передать тактильные ощущения.

«Месим-месим… Тук-тук-тук».

В процессе обсуждения зрители поделились на две группы: на тех, кто потерял нить повествования, и тех, кто смог беспроблемно погрузиться в историю. Кому-то показалось, что неявно выделено исходное событие; кому-то — что не хватает пластической выразительности.

Кто-то сказал, что отвлекся на секунду — и уже ничего не понятно. Не «прочитались» все герои — на это обратила внимание сама сценаристка. Например, в постановке были местные жители и мыши, но никто из зала не понял, что это — разные персонажи, потому что их играли одни и те же актёры.

На мой же взгляд, сюжет вполне понятен. Что мышей никто не заметил — смысла постановки не поменяло и не помешало восприятию.